Генеральный директор Macroscop Артём Разумков об участии в проекте Сколково в интервью для радио «Эхо Москвы». Ведущие: Андрей Скутин и Пётр Кравченко.
Петр Кравченко: Ваша компания является пермским резидентом проекта Сколково. При этом не имеет попсовой популярности. Если спросить человека на улице, он не скажет, что это за компания.
Артем Разумков: Совершенно верно. Мы работаем в очень узком сегменте. Наша компания делает интеллектуальное программное обеспечение для систем видеонаблюдения и облачных сервисов видеонаблюдения. Вы повсеместно видите видеокамеры, которые наблюдают за нами. Данные, которые с них получаются, кто-то должен собрать, сохранить, анализировать. Собственно, это все делает наше программное обеспечение.
Если говорить про интеллектуальную составляющую, то у нас несколько десятков интеллектуальных функций, но самая интересная технология, которую мы разрабатываем – это технология, которая позволяет искать в видеорахиве так, как вы ищите в Google. Например, в здании есть 100 видеокамер, они дадут около 1000 часов записи в сутки, и это при условии, что камера будет включаться только при наличии активности. Представьте, как в таком архиве что-то искать? До недавних пор люди были вынуждены всё отсматривать. А мы делаем такую технологию, которая позволяет, например, сказать: нас интересуют люди в синих джинсах и красной рубашке, и система вам выдаст те видеофрагменты, в которых встречались объекты, советующие этим параметрам. Фактически, мы делаем машину для видеоконтента.
Петр Кравченко: Искусственный интеллект получается?
Артем Разумков: Искусственный интеллект можно понимать по-разному, но в какой-то степени можно назвать то, что мы делаем искусственным интеллектом. Я обращу внимание, что это всего лишь одна из функций нашего продукта. Наш продукт обеспечивает функционирование системы видеонаблюдения, а система видеонаблюдения – это большое количество взаимодействующих между собой элементов. Это видеокамеры, это серверы, центр мониторинга, компьютеры, на которых это все отображается. Собственно, наше программное обеспечение управляет всеми данными. Делает так, чтобы эти данные нужным образом отображались и передавались.
Петр Кравченко: Возвращаясь к нашей теме, резидентура в Сколково в чем для вас заключается? Мы сейчас за эфиром обсуждали, что, фактически, Сколково как физическая площадка пока отсутствует. Там 1,5 здания стоит, вы находитесь в Перми…
Артем Разумков: Мы стали одними из первых резидентов Сколково. Вошли в число первых 16 участников в конце 2010 года. Что мы получаем? Особый налоговый режим. Для нас это одно из самых главных преимуществ. Мы существенно снижаем свои затраты, это важно для стартапов IT-компаний.
Петр Кравченко: А так компания была создана задолго до вхождения в Сколково?
Артем Разумков: За 2 года. До того, как мы стали резидентами Сколково, компания работала, имела выручку, продавала свои продукты, системы видеонаблюдения уже работали на нашем продукте. Сейчас нашими продуктами управляется более 3000 систем видеонаблюдения во всех уголках России и в странах СНГ, и за рубежом. Под управлением нашего продукта работают более 40 тысяч видеокамер.
Петр Кравченко: И что вы делаете в Сколково?
Артем Разумков: Мы используем сервисы Сколково. Например, пользуемся центром интеллектуальной собственности Сколково. Участвуем в мероприятиях Сколково, которые позволяют создавать коммуникации с интересными группами. Также для участников Сколково существуют механизмы мягкого софинансирования проектов – Сколково готово предоставлять компаниям-участницам гранты на очень выгодных условиях.
Андрей Скутин: Какие усилия вы предприняли для того, чтобы войти в Сколково?
Петр Кравченко: «РОСНАНО» входило в уставной капитал своих проектов. Пришлось ли вам отдать долю в компании?
Артем Разумков: Нет. Сколково ничего не требует взамен. Оно может попросить принять участие в каких-то мероприятиях, и мы это делаем... Понимаете, Сколково – это проект по созданию «экосистемы». Вот его цель. Проект не предполагает, что компании должны платить за участие в этой системе.
Другой элемент экосистемы - технопарк Сколково, и он оказывает услуги на платной основе, на рыночных основаниях.
Петр Кравченко: Почему вы выбираете Сколково, а не Торгово-промышленную палату?
Артем Разумков: У нас сложный случай в части регистрации товарного знака. Мы начинали процесс его регистрации с применением ресурсов торгово-промышленной палаты. Получили ответ: провести регистрацию нашего товарного знака с учетом его особенностей будет сложно. Скорее всего, мы получим отказ. Абсолютно объективная ситуация, ТПП отработала на 100%. Но, имея этот опыт, мы пошли в центр интеллектуальной собственности Сколково и стали использовать их услуги. У них больше ресурсов.
Андрей Скутин: А подход какой? Если сравнивать венчурного инвестора и государственный банк. Этапы доказывания своей эффективности проходят как собирание бумажек?
Артем Разумков: В Сколково – нет. Сколково изначально заявило, что их процесс финансирования будет похож на инвестиционный процесс. Оно сразу заявило, что рассматривает свои гранты не как поддержку, а как инвестицию. Соответствующая служба называется инвестиционная служба Сколково. Соответственно, если компания хочет получить ресурсы, то она проходит инвестиционную экспертизу так, как это происходит при привлечении венчурного инвестора.
Андрей Скутин: Как вы решили войти в Сколково?
Артем Разумков: Мы принимали участие в конкурсе на соискание национальной премии в области инноваций. Которую, кстати, мы получили. Незадолго до окончания конкурса, оргкомитет сообщил в Сколково о компаниях, которые могли бы получить премию, находятся близко к финалу. Этим компаниям предложили написать заявку.
Для нас Сколково не является принципиальной основой компании. Наша компания существовала до Сколково. Существовала бы и дальше. Сколково для нас – инструмент дальнейшего развития, вот и все.
Я бы мог ответить «нет». И я знаю много компаний, которые говорят: мы не буем участвовать.
Андрей Скутин: А в чем их аргументация?
Артем Разумков: Например, многие компания хотят иметь юридические лица за рубежом. Потому что когда я веду переговоры с некоторыми венчурными фондами для того чтобы делать следующие раунды инвестирования, многие говорят: российская юрисдикция нам не подходит. Нам некомфортно работать в ней. А участником Сколково может быть юридическое лицо, зарегистрированное в России.
Есть и другие соображения. Но я бы не сказал, что Сколково – это проект для избранных. Любая технологическая компания, которая удовлетворяет критериям (а это, в первую очередь, наличие новых в мировой индустрии технологий), может зайти на сайт и подать заявку. Одобряется 20% заявок. Средний срок принятия решения - 40 дней.
Однако, критериев отбора много. Некоторых смущает, например, необходимость наличия в проекте компетентного иностранного участника.
Петр Кравченко: Есть и другие компании, которые входят в Сколково из Пермского края...
Артем Разумков: В Перми 7 участников Сколково. Насколько я помню, 3 компании из кластера информационных технологий, 1 - из кластера ядерных технологий, 3 - компании из кластера энергоэффективных технологий.
Андрей Скутин: Думаю, стоит о целях проекта Сколково поговорить. Кажется, государство их не очень формулирует...
Артем Разумков: Формулирует. Вы можете зайти на сайт Сколково, там прописаны цели. Есть KPI - Key Performance Indicators. Они очень внимательно за ними следят.
Петр Кравченко: KPI бумажный или всё-таки привязан к жизни? Зачастую компания вводит KPI, который ничего не отражает.
Артем Разумков: Главная цель Сколково – это создание «экосистемы», которая на выходе будет генерировать технологические компании, успешные на мировом рынке. В конечном счете, цель Сколково не финансирование науки и исследований, а создание «экосистемы», которая будет благоприятна для проведения исследований и коммерциализации результатов. В конечно счете,успех проекта Сколково будет тогда, когда из Сколково выйдут 10 компаний, таких как Samsung.
Петр Кравченко: Когда люди начнут путать Microsoft и Macroscop – вот это будет успех.
Артем Разумков: Люди уже путают. Когда мы говорили про регистрацию товарного знака, одна из проблем - смешение с Microsoft. Мы, к сожалению, даже не думали об этом, когда занимались неймингом.
Андрей Скутин: Прошу прощения за формулировку, но Сколково хочет склонить вас к сожительству. Чтобы вы туда частично или полностью переехали.
Артем Разумков: Система должна быть территориально локализована. Те, кто разрабатывал Сколково, пришли к выводу, что система будет работать лучше, если все будет концентрироваться в одном месте. Давайте посмотрим на мировую практику, например, на Силиконовую долину. Это место, в котором территориально сконцентрированы технологические компании.
Петр Кравченко: То есть великие умы будут общаться друг с другом в столовой, в курилке?
Артем Разумков: И это в том числе. Я помню, когда мы обсуждали с компанией «ЭР-Телеком» размещение нашего офиса у них, их представители привели такой аргумент: ходить в один туалет – это очень важно. Мозги должны друг друга взаимно опылять.
Петр Кравченко: А что мешает организовать интернет-трансляцию?
Артем Разумков: Это делается. Я во многих мероприятиях Сколково принимал участие он-лайн. Но это не заменяет живого общения. Заметьте, это говорю я – человек, который занимается видеонаблюдением и информационными технологиями.
Конечно, есть разные подходы. Есть команды, которые встречаются редко. Некоторые никогда не встречаются, но работают эффективно. А, например, основатель и генеральный директор компании Parallels (один из первых российских предпринимателей, согласившийся участвовать в строительстве иннограда в Сколково - прим.ред.) считает, что можно добиться выдающихся результатов только тогда, когда люди сидят в одном месте. Есть разные подходы.
Петр Кравченко: А неким «сенсеем» вы выступаете? Вас просят рассказывать о вашем опыте пермским компаниям?
Артем Разумков: Да, просят, и я с большой радостью это делаю.
